Очередное судебное заседание по делу 22-х бойцов 51-й бригады, которым инкриминируют отказ от несения обязанностей военной службы в боевой обстановке по предварительному сговору группы лиц, состоялось 27 января в Владимире-Волынском.

Стоит напомнить за что судят ребят. В июле 2014-го на терриконах в Червонопартизанске под постоянными обстрелами из «Градов» более 40 бойцов 51-й отдельной механизированной бригады вынуждены были отступить на территорию России и попали в плен. Когда вернулись в Украину, военная прокуратура назвала их дезертирами и начала преследование. Бойцов держали в запорожской военной части и некоторые, не выдержав прокурорского давления, подписал соглашение о признании вины. И 22 бойцы решили отстаивать свою честь и достоинство в суде.

Рассмотрение дела в мае 2015 года перенесли в Владимир-Волынский городской суд. Уже состоялось восемь судебных заседаний.

Раньше, вероятно, немалое количество военных прокуроров хотела приобрести славы и звездочек на погоны и взялась вести дело против парней.

Но после того, как судебные заседания стали проходить в Владимир-Волынском суде, а прокурорские доказательства оказались не глубокими и часто сомнительными, те же прокуроры начали избегать дела.

Сейчас ее ведет только один прокурор — Владислав Зубков. 27 января военная прокуратура пыталась приобщить еще одного прокурора из Луцкого военного гарнизона, но поскольку он не предоставил надлежащим образом оформленных документов, то его суд к делу не приставил.

И военная прокуратура, и судья отклонил ходатайство адвоката Андрея Барышникова, которое он подал на прошлом судебном заседании. Адвокат просил изменить уголовно-правовую квалификацию по части 3 статьи 409 УК, которая предусматривает квалификационную признак «боевая обстановка», часть 2 статьи 409 УК, которая предусматривает другие основания для уголовной ответственности. Мотив отказа: вернуться к рассмотрению этого ходатайства после изучения письменных доказательств и допросов свидетелей.

Поэтому далее в суде продолжилось рассмотрение оригиналов документов, копии которых ранее предоставлял военный прокурор. При их тщательном рассмотрении и обзоре адвокаты проявляли признаки фальсификации.

Сомнение вызвала ответ командира 72-й бригады о том, что в период с 14 по 25 июля 2014-го года на терриконах вблизи города Свердловска «обстановка была боевой». Как отметил адвокат Андрей Барышников, такой документ должен быть подшитым. Прокурор же предоставил документ без следов прошивки.

А адвокат Елена Яркина, которая ранее сделала копии всех документов в деле, сравнивая этот ответ с аналогичной копией, обнаружила некоторые несоответствия. В итоге, документ, подтверждающий боевую обстановку, должны исследовать на предмет подлинности.

При рассмотрении следующего доказательства — боевого устава сухопутных войск, а точнее — прокуратура предоставила лишь копии отдельных его частей, которые касаются обвинения, не сдержался адвокат Василий Нагорный:

— Я не понимаю, почему при проведении АТО нужно руководствоваться боевыми уставами, а не законом о борьбе с терроризмом?

Адвокат Андрей Барышников поинтересовался у прокурора, мобилизованные солдаты изучали боевой устав. На это господин Зубков ответил, что солдаты обязаны его знать, как граждане Украины обязаны знать законодательство.

Своеобразную точку в этом вопросе поставил боец Мусий, который рассказал, что он просил устав для ознакомления, но ему ответили, что доступ к нему имеют только офицеры.

Поэтому суд обязал прокурора представить на следующем судебном заседании надлежащим образом заверенный уполномоченным лицом боевой устав, а не неизвестно кем заверенную ксерокопию.

Также в суде начали рассматривать 11-й том дела, который касается бойца Игоря Дыни. И ряд документов, в частности характеристику на него, написанную в запорожской военной части майором Скляровым, к делу не приобщили. В этой характеристике значилось, что Игорь Дыня самовольно оставлял воинскую часть, что последний не делал. Кстати, майор Скляров — офицер из запорожского гарнизона, а не непосредственный командир ребят. Поэтому все написанные им характеристики являются однотипными. Во всех написано, что ребята самовольно оставляли воинскую часть в Запорожье, в которой находились после российского плена. Все 22 бойца этот факт отрицают и говорят: единственный момент, когда они выходы из части, — это в магазин за продуктами.

Интересные подробности о пребывании в запорожской военной части А1978, которые иллюстрируют негуманное отношение военных прокуроров и бойцов 51-й бригады, рассказал боец Игорь Головин. Он, после российского плена, прибыв в воинскую часть, чувствовал себя плохо. Сказывалась полученная в результате обстрелов «градами» контузия.

«После того, как мы попали в военную часть, нами врачи не интересовались, а, в первую очередь, нами заинтересовалась прокуратура. На мою просьбу отправить меня в военный госпиталь, получил направление в санитарную часть, где мне дали желтую таблетку. Я ее даже не принял. Подал через адвоката прошение в прокуратуру, чтобы меня направили в госпиталь. Прокуратура, а впоследствии и суд, мне отказали.

Когда мне реально стало очень плохо, тогда только направили в госпиталь, где прошел обследование, и мне диагностировали сотрясение головного мозга. Я подлежал немедленной госпитализации. Врач давала направление в госпитали Одессы, Днепропетровска, Харькова, Чернигова, Луцка, но ни один из них меня не отпустили. Врач была вынуждена на свой страх и риск положить меня на дневной стационар. Утром я шел из части, добирался до госпиталя, принимал капельницы, а на вечер возвращался в часть. Но какое было лечение, ведь в госпитале проходил капитальный ремонт и я, с сотрясением мозга, принимал капельницы под стук молотков. После десяти дней такого лечения я вернулся в воинскую часть», — рассказал Игорь Головин.

Впоследствии он получил статус инвалида боевых действий III группы.

Поскольку скоро начнется седьмая волна мобилизации и до войска снова будут забирать тех, кто уже служил, то Игорь Головин поинтересовался у прокурора, что им делать, когда к ним снова придут с повесткой. Прокурор Владислав Зубков посоветовал обращаться к нему письменно…

На этом в суде был объявлен перерыв до 11 часов 26 февраля.